ЧЕТЫРЕХЭТАЖНАЯ ХАЛТУРА
В центре мира
             стоит
Гиз -
оправдывает штаты служебный раж.
Чтоб книгу
           народ
               
зубами грыз,
наворачивается
              
миллионный тираж.
Лицо
    тысячеглазого треста
                       
блестит
электричеством ровным.
Вшивают
       в Маркса
              
Аверченковы листы,
выписывают гонорары Цицеронам.
Готово.
       А зав
            упрется
назавтра
в заглавие,
           как в забор дышлом.
Воедино
       сброшировано
                  
12 авторов!
- Как же это, родимые, вышло??-
Темь
    подвалов
            тиражом беля,
залегает знание -
                 
и лишь
бегает
      по книжным штабелям
жирная провинциалка -
                     
мышь.
А читатели
          сидят
              
в своей уездной яме,
иностранным упиваются,
                     
мозги щадя.
В Африки
        вослед за Бенуями
улетают
       на своих жилплощадях.
Званье
       - «пролетарские» -
                        
нося как эполеты,
без ошибок
          с Пушкина
                  
списав про весны,
выступают
         пролетарские поэты,
развернув
         рулоны строф поверстных.
Чем вы - пролетарий,
                   
уважаемый поэт?
Вы
  с богемой слились
                  
9 лет назад.
Ну, скажите,
            уважаемый
пролет,-
вы давно
        динаму
             
видели в глаза?
- Извините
          нас,
             
сермяжных,
                       
за стишонок неудачненький.
Не хотите
         под гармошку поплясать ли?-
Это,
    в лапти нарядившись,
                       
выступают дачники
под заглавием
              -
крестьянские  писатели.
О, сколько нуди такой городимо,
от которой
          мухи падают замертво!
Чего только стоит
                
один Радимов
с греко-рязанским своим гекзаметром!
Разлунивши
          лысины лачки,
убежденно
         взявши
              
ручку в ручки,
бороденок
         теребя пучки,
честно
      пишут про Октябрь
                      
попутчики.
Раньше
      маленьким казался и Лесков -
рядышком  с Толстым
                  
почти не виден.
Ну, скажите мне,
               
в какой же телескоп
в те недели
           был бы виден
Лидин?!
 - На Руси
          одно веселье -
                        
пити...-
А к питью
         подай краюху
                    
и кусочек сыру.
И орут писатели
              
до хрипоты
                         
о быте,
увлекаясь
          бытом
               
госиздатовских кассиров.
Варят чепуху
             под
клубы
                     
трубочного дыма -
всякую уху
          сожрет
               
читатель-Фока.
А неписанная жизнь
                 
проходит
                         
мимо
улицею фыркающих  окон.
А вокруг
        скачут критики
                     
в мыле и пене:
- Здорово пишут писатели, братцы!
- Гений-Казин,
             
Санников-гений...
Все замечательно!
                
Рады стараться!-
С молотка
         литература пущена.
Где вы,
       сеятели правды
                    
или звезд сиятели?
Лишь в четыре этажа халтурщина:
Гиза,
     критика,
             читаки
                  
и писателя.
Нынче
     стала
          зелень веток в редкость,
гол
   литературы ствол.
Чтобы стать
           поэту крепкой
веткой -
выкрепите мастерство!
 

Реклама